Как и в минувшие века, продолжается преобразование рельефа, изменяется животный мир, но в последние десятилетия существенное влияние оказывает хозяйственная деятельность человека. Сооружены огромные водохранилища: Бухтарминское, Капчагайское, Чардарьинское и многие другие. Проведены многочисленные крупные ирригационные каналы и водоводы. Изменяет рельеф горно-рудная промышленность: пришахтные терриконы, огромные карьеры, дорожные выемки, насыпи и т. п. Здесь будут рассмотрены лишь естественные, природные изменения, происходившие в течение последних 10—12 тыс. лет.
Современные морские отложения, выделяемые под названием новокаспийского горизонта (Федоров, 1970), протягиваются неширокой полосой вдоль побережья Каспийского моря. Границу их фиксирует береговой вал, совпадающий с горизонталью +22 м, что на 50 м превышает современный уровень моря (—28 м). В составе этих отложений преобладают пески с ракушей, реже встречаются глины; мощность обычно до 10 м. Фауна моллюсков почти аналогична ныне живущей. Это Cardium edule, Didacna trigonoides, Monodacna caspia и др. На участках берега, прилежащих к устьям Волги и Урала, к перечисленным моллюскам, находящимся в угнетенном состоянии, добавляется множество пресноводных — Viviparus, Unio, Anodonta, Valvata и др.
По наблюдениям П. В. Федорова (1970), в глинисто-алевритовых отложениях низменной приморской равнины, обнажившихся из-под уровня моря в результате начавшейся в 1939 г. регрессии, присутствуют раковины моллюска Mytilaster lineatus, занесенного из Черного моря в Каспийское в 1918 г. Изучив новокаспийские отложения дагестанского и азербайджанского побережья, Г. И. Рычагов (1975) пришел к выводу, что в голоцене было не менее пяти трансгрессий Каспия, не считая последнего кратковременного повышения уровня. Наиболее ранняя новокаспийская трансгрессия началась примерно 8000 лет назад и имела уровень — 20 м, возможно, выше. Согласно радиоуглеродным данным, возраст отложений второй трансгрессии 5390+110 лет, уровень —21 м. Затем следуют третья и четвертая трансгрессии с уровнем около—22 м. Наконец, идет пятая трансгрессия, возраст отложения которой определен в 3400+170 лет, а уровень — 23 м. Последнее повышение уровня наблюдалось в начале прошлого века (до 24 м); оно отделено дербентской регрессивной фазой (1000—1200 лет назад), во время которой уровень Каспия понижался до — 32 м. Таким образом, здесь максимальная амплитуда колебаний уровня Каспия, судя по приведенным отметкам, не превышала 12 м. Однако нельзя забывать, что высотные отметки береговых валов зависят не только от колебаний уровня водоема, но и от тектонических движений земной коры, приводящих то к опусканию, то к подниманию побережья.
В голоцене продолжалось заполнение водой Аральской котловины, начавшееся еще в позднем плейстоцене, когда туда устремились воды пра-Сырдарьи с ее правым (ныне отмершим) притоком Чу — Сарысу. В истории Аральского моря И. Г. Вейнбергс и В. Я. Стелле (1980) выделяют семь стадий. В наиболее раннюю — паскевичскую — стадию водоем характеризовался очень низким уровнем, при котором шло накопление солей — мирабилита и гипса, перекрытых затем илами и глинами. Эти отложения в заливах Паскевича и Тще-бас вскрыты на глубине 20,5—22,2 м. Отложения с прослоями солей были обнаружены и в районе дельт рек Сырдарьи и Амударьи. В осадках паскевичской стадии встречены раковины Cardium edule. Этот черноморский моллюск появился, по исследованиям П. В. Федорова (1980), в Каспийском море не ранее конца мангышлакской регрессии или начала новокаспийской трансгрессии, т. е. 8—9 тыс. лет назад. В Аральском море отложения с этим моллюском не могут быть древнее новокаспийских.
С этапами стабилизации уровня Аральского моря во время его подъема после паскевичской стадии связаны береговые линии, фиксируемые на подводной части побережья Арала. Они имеют следующие абсолютные отметки: таранглинская стадия — 35,5—36,0 м; куландинская стадия — 40,0—41,0 м; шомышкольская стадия — 43,0—44,5 м.
В древнеаральскую стадию, по мнению упомянутых исследователей, берег моря занимал гипсометрически наиболее высокое положение, характеризовался отметками 57—58 м. В новоаральскую стадию берег располагался несколько ниже, на отметках около 54,5 м. Радиоуглеродные определения абсолютного возраста раковин Cardium edule из поверхностных слоев новоаральских отложений Куландинской косы показали 2860±80 лет. Современная — седьмая стадия существования Аральского моря наступила при дальнейшей регрессии около 1000 лет назад; наивысший уровень моря на современной стадии 53 м, сейчас он поднимается.
Однако исследования С. О. Хондкариана показали, что на северном и западном берегах Арала имеются две высоких террасы с отметками 60—62 и 71—72 м, в отложениях которых содержатся раковины Cardium edule. Эти высокие террасы, как отметил П. В. Федоров (1980), не могут быть древнее голоценовых.
Накопление голоценовых отложений с амплитудой около 40 м не является следствием лишь колебания уровня Аральского моря. В современную эпоху здесь происходили тектонические деформации, приведшие к различному гипсометрическому положению береговой линии. Это впервые подметил еще A. Л. Яншин (1953, с. 642); он писал: «Изменения в высоте их залегания настолько тесно связаны со структурным планом территории Северного Приаралья, что дислокационная природа этих изменений кажется несомненной». А. Л. Яншин отверг вывод Л. С. Берга об отсутствии деформаций в арало—каспийской области в послетретичный период. Наоборот «Процесс формирования структур этой области продолжается и сейчас». Наши наблюдения полностью подтвердили справедливость такого суждения.
Ранее было упомянуто, что воды пра-Амударьи хотя и прекратили в позднем плейстоцене сток к Каспию через низменные Каракумы и потекли к северу, но Аральской котловины тогда не достигли. По исследованиям А. С. Кесь и соавт. (1980), воды Амударьи заполнили сначала Хорезмскую впадину, а затем потекли в северо-восточном направлении через Акчадарьинский коридор и приняли участие в заполнении Аральской впадины. Это произошло только на рубеже III—II или в начале II тысячелетия до н. э. Хотя во II тысячелетии до н. э. Амударья уже впадала в Аральское море, но сток ее был неустойчив и во времени, и по объему, так как часть воды временами направлялась в Сарыкамышскую впадину. В середине I тысячелетия до н. э. наступила наиболее высокая трансгрессия Аральского моря. А. Л. Яншин (1953) полагает, что она имела место в III тысячелетии до н. э., в пользу чего свидетельствуют каменные орудия <и керамика кельтеминарской культуры.
А. С. Кесь и соавт. (1980), ссылаясь на исследования предшественников, пишут, что за 200 последних лет было три фазы высокого стояния уровня Арала и две низкого. Фазы высокого стояния уровня были: в 1780—1785 гг. около абсолютной отметки (53 м); в 1840—1945 гг. около 52,65 м, а с 1910 по 1961 г. уровень колебался около 53 м. Фазы низкого стояния уровня были: в 1820—1825 гг. около 50 м, в 1880— 1885 гг. от 49,0 до 49,5 м. Зафиксирован уровень Арала в 1961 г. в 53,4 м, к 1978 г. он снизился на 6 м, благодаря чему большие площади восточного низменного берега освободились из-под вод моря.
Современные аллювиальные отложения вдоль р. Сырдарьи слагают высокую и низкую поймы. Близ Аральского моря они представлены песками, а на юге — гравийно-галечниками, перекрытыми супесями и суглинками. Там ими сложены не только поймы, но и одна-две надпойменные террасы. В этих отложениях, выделяемых в сырдарьинскую свиту, встречаются многочисленные остатки хозяйственной деятельности человека исторического времени; скифской культуры, бронзы, изредка — неолита. Остатки костей животных близки к современным. Мощность отложений сырдарьинской свиты вблизи Арала — 8—10, на юге — до 30 м.
В речных долинах, прорезающих равнины, окружающие мелкосопочник Центрального Казахстана, голоденовым аллювием сложены низкая и высокая поймы, а местами и первая надпойменная терраса. Так, аллювиальные отложения первой надпойменной террасы Иртыша (высота террасы 8—12 м), представленные разнозернистыми песками, супесями, суглинками, местами с горизонтами торфа, рассматриваются в качестве верхнеплейстоценовых — современных. Возможно, к этим отложениям приурочены костные остатки представителей мамонтового фаунистического комплекса, находимые после паводковых размывов на бечевнике. Аналогичным по составу аллювием сложена высокая, до 5—6 м, и низкая поймы Иртыша.
В долинах Центрально-Казахстанского мелкосопочника современные аллювиальные отложения слагают высокую и низкую поймы, а также выстилают русла рек. Они гравийногалечные и разнозернистопесчаные, обогащенные в верхних частях мелкоземом — супесью, суглинком, переработанными почвенными процессами. Подобные отложения в долинах с периодическим течением характеризуются несколько меньшей окатанностью обломочного материала. Еще хуже переработаны пролювиальные отложения, наращивающие в настоящее время верхнеплейстоценовые конусы выноса у подножий сопок.
Накопление терригенного материала, формирование береговых валов происходит во всех озерах Казахстана. Особое внимание привлекает обширная Прибалхашская равнина. Прорезающие ее реки транспортируют к Балхашу огромное количество песчано-глинистого материала. Пойменные террасы находятся в стадии формирования так же, как и многочисленные отмели на реках, образующиеся с каждым новым паводком в одних местах, размываемые — в других. Меандрирующие на равнине реки размывают при этом не только сопутствующие им верхнеплейстоценовые террасы, но и коренные берега, сложенные среднеплейстоценовыми озерно-аллю-виальными отложениями, часто усложненными с поверхности эоловыми процессами.
В голоцене продолжался сток вод пра-Или по ныне сухим руслам Баканасов и отложение в них песчано-глинистого аллювия. От баканасов в пределах такырообразной равнины брала начало древняя ирригационная сеть. Каналы этой сети, носящие у местного населения название «калмак-узяк», сохраняют довольно правильную трапециевидную форму. Ширина их по днищу — 6—8, по верху — 8—10,5 м, т. е. всюду выдерживается соотношение в 1,3. Глубина обычно около 1,5 м. Встречаются и небольшие каналы типа арыков для полива. Все это свидетельствует, что в пределах древней дельты люди занимались земледелием, а при нашествии врагов они укрывались в трех укреплениях «Актам», от которых здесь сохранились развалины глинобитных стен со сторожевыми башнями по углам. Среди развалин находят железные наконечники копий и стрел.
Необходимо отметить, что перевевание аквальных песков Прибалхашья, начавшееся еще во второй половине среднеплейстоценовой эпохи, продолжается и в настоящее время. Во многих местах можно видеть, как описанный ирригационный канал скрывается под эоловой песчаной грядой высотой 4—6 м, а затем появляется из-под нее с другой стороны.
На равнине Баканасской дельты распространены обширные плоскодонные понижения, в которых весной скапливается вода, образуя временные озера, так называемые каки. К середине или концу лета они уже высыхают, и на их месте образуются такыры с прочной коркой, разбитой трещинами полигональной отдельности. Делювиально-озерный материал, образующий такыры, по гранулометрическому составу несколько отличается от суглинков, слагающих поверхность такырообразной равнины Баканасской дельты: в нем в два раза больше глинистых частиц размером менее 0,001 мм.
Современная обводненная дельта Или начинается ниже с. Аккуль, где от реки отделяются многочисленные протоки. Все они протекают в низких берегах, сильно меандрируя, постоянно меняя свой фарватер и 1неп]ре1рывно производят колоссальную работу: подмывают берега, намывают отмели в одних местах, размывают в других. Менее обширны, чем у Или, дельты других рек Прибалхашья. Современный аллювий слагает низкую и высокую поймы, представлен он преимущественно разнозернистыми песками, супесью и суглинками. Прив-нос аллювия играет существенную роль в увеличении объема озерных отложений Балхаша, в накоплении которых участвует и эоловая аккумуляция. Среди озерных отложений в южной части Балхаша, в заливе Алаколь, встречается органогенного происхождения порода, получившая название балхашит. Она представляет собой черно-бурую резиноподобную массу со слабым запахом олифы. В годы гражданской войны добывалась для переработки.
Еще в позднем плейстоцене конфигурация Балхаша, как было упомянуто, стала близка к современной, но в голоцене в его восточной части произошли значительные изменения, историю которых позволяют восстановить береговые валы. Современные отложения Балхаша, тесно связанные с верхнеплейстоценовыми, на северном и западном берегах озера слагают песчано-галечно-гравийные пляжи и ниж\’ние береговые валы. Западнее меридиана п-ова Шаукур сохранились три хорошо выраженных береговых вала, причем наиболее древний, верхнеплейстоценовый, превышает современный уровень Балхаша на 6 м. Восточнее упомянутого меридиана на всех берегах Балхаша имеется четыре береговых вала, причем наиболее древний расположен на 13,5 м выше современного уровня озера. Это объясняется тем, что после образования древнего — верхнеплейстоценового берегового вала палеозойский блок, на котором расположена восточная часть Балхаша, испытал тектоническое поднятие на 7,5 м. С севера и юга блок ограничен двумя субпараллельными разломами северо-западного простирания. Северный разлом известен под названием Главного Джунгарского разлома, по которому тектонические подвижки, вплоть до современных, происходят повсеместно. Южный разлом протягивается от хр. Тастау к горам Кыскаш, Керегетас и далее к северо-западу уходит в Северное Прибалхашье. Поднятие блока, сопровождавшееся разрывом береговых валов, произошло в позднем голоцене, примерно в начале нашей эры. Об этом можно судить, исходя из данных Е. А. Финько (1973), которая, основываясь на повторных нивелировках ж.-д. линии Турксиба, подсчитала, что участок дороги на рассматриваемом тектоническом блоке испытывает поднятие в 3—4 мм ежегодно.
Нельзя не отметить весьма характерное различие во влиянии современных колебаний уровня Балхаша на северное и южное его побережья. На северном берегу колебания уровня озера проявляются в образовании лишь узких площадок пляжей, а в Южном Прибалхашье снижение уровня всего на 1—1,2 м влечет за собой освобождение из-под воды озера обширных площадей плоского берега, шириной 40—45 км.
В высокогорных районах орогенного пояса широко распространены фирновые поля и ледники, у подножий которых расположено обычно два-три конечно-моренных вала из грубообломочного материала со щебнисто-суглинистым заполнителем; мощность их достигает 80—100 м. К моренам примешивается щебнисто-глыбовый коллювий с крутых склонов, окружающих ледники. Здесь же широко развиты и соли-флюкционные процессы. Наиболее крупные ледники Северного Тянь-Шаня: Жангарык, Корженевского, Богатырь; длина их— 9—12 км, а общая площадь — около 90 км2. Наибольшее распространение современное оледенение имеет в районе горного узла Хан-Тенгри, где ледник Иныльчек достигает 80 км в длину, включая погребенную часть. На участке между хр. Терскей-Алатау на севере и Кокшоалатоо на юге, меридиональным хребтом на востоке и долиной Сарыджаз на западе, по данным А. Осмонова (1975), в настоящее время имеется 340 ледников общей площадью 1581 км2, что составляет 31% площади данного участка. Этот район занимает в Тянь-Шане первое место по количеству крупных ледников. Здесь 21 ледник имеет протяженность в 5 км, 7 — более 10 км и 5 ледников — более 20 км.
Наиболее низкое положение снеговой линии на северном склоне хр. Адыртер, где в бассейне ледника Семенова она лежит на высоте 3870 м. В бассейне р. Баянкол конечные морены современных ледников фиксируют четыре стадии сокращения. Однако некоторые ледники растут. Например, ледники Мушкетова, Коинды, Канджайляо, Нансена, Байгозы и др.
Аллювий горных рек, быстро перемещающийся вниз по долинам, валунно-галечный. Он слагает обычно две поймы, которые в верховьях долин подходят к конечным моренам через переходный конус. В таких отложениях у морены Д. Н. Казанли нашел шейный позвонок архара — Ovis ammon (определение В. С. Бажанова), абсолютный возраст которого В. В. Чердынцев установил в 8 тыс. лет.
У подножий гор современные аллювиально-пролювиальные отложения наращивают верхнеплейстоценовые конусы выноса. Этот процесс усиливает спорадически возникающие селевые грязекаменные потоки. В составе их иногда громадные, до 5—7 м в поперечнике, валуны и глыбы, перемежающиеся с мелкой галькой, дресвой и щебнем, заключенными в песчанистом суглинке. Катастрофическим селем в августе 1963 г. было уничтожено оз. Иссык, располагавшееся на северном склоне хр. Заилийского Алатау, восточнее г. Алма-Аты.
Коллювиальные накопления — осыпи, а также обвалы нередко возникают под воздействием сейсмо-тектонических проявлений, весьма активных в хребтах орогенного пояса. При этом в некоторых горных долинах возникали озера плотинного типа, к их числу относятся Иссык, Кульсу, Каииды, Саты и др. Часть этих озер образовалась при катастрофических землетрясениях 1887, 1911 гг., другая — значительно раньше, но в голоцене.
В высокогорьях Джунгарской горной системы насчитывается более 700 современных ледников, занимающих около 1000 км2. Наиболее крупные ледники достигают в длину 6—8 км. У подножий ледников расположены ступенчатые конечно-моренные валы, сложенные грубообломочным материалом с глинисто-песчано-дресвяным заполнителем. Протянувшиеся от морен вниз по долинам переходные флювиогляциальные конусы сливаются с аллювием пойменных террас, которых в региональном плане две: высокая и низкая поймы. При выходе рек из пределов гор формируются относительно небольшие конусы выноса мощностью 12—15 м.
Современные сейсмо-тектонические движения привели к образованию в горах обвалов. Один из наиболее крупных произошел в долине р. Кора, примерно на меридиане 79°09\’ в. д. В результате крупного обвала с правого склона долины р. Ар-ганыкатгы возникло плотинное оз. Жасылколь, протяженностью 1500 при ширинеЗОО—450 и глубине до 80—100 м. Многочисленны следы и менее значительных обвалов, образовавшихся в различных районах Джунгарии вследствие голоценовых сейсмотектонических дислокаций. На прилежащей к горам с севера равнине тектонический сброс описан В. В. Галицким (1957); по образованному им уступу еще не осыпался песок, что свидетельствует о его молодости.
Современное оледенение значительно и на Алтае. Наиболее крупный ледник, расположенный на склоне горы Белухи, в верховьях долины р. Берель, достигает в длину 10,3 км. У подножий ледников Горного, Рудного и Южного Алтая насчитывают от 3 до 5 стадиальных конечно-моренных валов, обычно много коллювия. Ниже, по долинам рек аллювиальные галечники, гравийники, разнозернистые пески слагают высокую и низкую поймы. На склонах высокогорий обычны солифлюкционно-коллювиальные осыпи. В предгорьях широко распространены делювиальные суглинки, нередко со щебнем и дресвой. У устьев сухих логов спорадические выносы пролювия наращивают на прилежащей равнине верхнеплейстоценовые конусы выноса.
На хр. Саур современные ледники, находящиеся на высотах более 3000 м, приурочены к истокам р. Улькенуласты и правобережным притокам р. Кендерлык. У краев ледников расположено от двух до четырех валов конечных морен высотой до 15—17 м. По склонам гор здесь также распространены коллювиальные россыпи щебня и глыб, а на более низких склонах залегают делювиальные суглинки и супеси.
На обширных волнисто-равнинных площадях кроме аллювиальных и делювиальных образований встречаются и эоловые накопления.
В голоцене установилась современная почвенно-климатическая зональность. Продолжается формирование современного фаунистического комплекса. В генетически различных отложениях голоцена были обнаружены костные остатки следующих животных.
Лошадь Пржевальского — Equus (Equus) przewalskii Poljakov, 1881 (рис. 35). Эта дикая лошадь с массивными метаподиями и широкими копытами еще в историческое время паслась на степных просторах Казахстана, а до 1968 г. можно было встретить ее в Монголии (Соколов и др., 1978).
Рис. 35. Лошадь Пржевальского
Полуфоссильные костные остатки этой лошади были собраны в Целиноградской, Карагандинской, Алма-Атинской областях.
Кулан, или джигетай. В Казахстане на большей части территории обитал типичный подвид кулана — Equus hemionus Pallas. Возможно, что на Мангышлак и Устюрт заходил туркменский подвид —Е. hemionus onager Pallas, отличающийся более мелкими размерами и своеобразной окраской (Страутман и др. 1953). До XX в. куланы, появившиеся в раннем плейстоцене, были распространены в Казахстане почти повсеместно. Судя по костным остаткам, позднеплейстоценовый кулан обитал на участке от пос. Январцево до с. Сарайчика Уральской области и в Восточно-Казахстанской области;
в неолите он встречался западнее г. Балхаша и в 5 км к востоку от п-ва Кентюбек, на северо-восточном берегу оз. Балхаш и близ пещеры Караунгур Чимкентской области. Полуфое-сильные костные остатки кулана нами были определены из Северо-Казахстанской, Кокчетавской, Целиноградской и Восточно-Казахстанской областей. В 1855—1876 гг. этих животных прежние исследователи встречали между Сагизом и р. Эмбой, в окр. Мугоджарских гор по склонам Улутау, по берегам Аральского моря, на Устюрте и п-ве Мангышлак, севернее оз. Зайсан, в окр. г. Семипалатинска.
По Южному Прибалхашью (реки Или, Каратал, Аксу) куланы обитали с 1908—1917 гг. Последние встречи куланов зарегистрированы в 1936 и 1937 гг. в горах Хантау, в низовьях р. Или, на ее притоке Топаре, в районе левобережья р. Или, между отрогами Турайгыр и р. Чарын, а также у гор Катутау, близ Илийской долины.
В СССР в настоящее время кулан встречается только на юго-востоке Туркмении (Бадхызский заповедник), где еще живет около 1000 особей, а в Казахстане туркменский подвид кулана акклиматизировали на о. Барсакельмес (Аральское море), где их численность в последнее время достигла 200 голов.
В связи с усыханием Аральского моря соленость воды в нем резко повышается. Куланы заповедника о. Барсакельмес оказались под угрозой вымирания. Поэтому их решили вывезти в заповедник на побережьи р. Или.
По мере увеличения численности куланов и организации соответствующей охраны можно будет ставить вопрос о вы-муске их на естественные угодья. В будущем предполагают расселить их в местах прежнего обитания.
Дикий верблюд—Camelus ferus Przewalskii, 1883 — животное с двумя небольшими горбами на спине, величиной до 3,3 м длины при высоте более 2 м и массе 460—690 кг. Он имел узкую морду и стройные ноги, подошвы которых были значительно уже, чем у домашнего верблюда. Костные остатки дикого верблюда встречены на юго-западе Джунгарии — в горах Чулак; в Северном Тянь-Шане — на правобережье р. Женишке, при впадении ее в р. Чилик; в Южном Призай-санье — на р. Кусто; в Южном Алтае — на р. Бартыбай; в Калбинском хребте — близ с. Самарки; по левобережью Иртыша — в ур. Сарыбулак; в горах Карачоку — близ г. Карка-ралинска. Вероятно, он был повсеместно распространен в Казахстане, а ныне сохранился лишь в Монголии — около 400 особей (Соколов и др., 1978).
Джейран — Gazella subgutturosa (Giildenstaedt, 1760), Остатки джейрана нами впервые найдены в отложениях илийской свиты. До середины текущего столетия небольшие табуны джейранов были обычны на полуостровах Бузачи, Мангышлак, на плато Устюрт, в Приаралье, Бетпакдале, Муюн-кумах и Южном Прибалхашье. Эта антилопа является типичным обитателем пустынь как с твердым грунтом, так и песчаных, закрепленных растительным покровом. Обитает она и в низкогорьях, где по долинам рек поднимается до высоты 2100 м.
Полуфоссильные остатки джейрана найдены в городище Бабаата (XII—XIV в. н. э.), недалеко от пос. Чулаккурган, в пос. Космордай и Кайдатогай Чимкентской области.
Тигр — Panthera (Tigris) tigris Linnaeus, 1758 (рис 36) Это самый крупный представитель семейства кошачьих. В настоящее время выделяют 9 подвидов тигра, из которых туранский подвид — P. tigris virgata Illiger, 1815, населявший низовье р. Или до 1948 г., исчез.
Рис 36. Тигр
Его общая длина достигала 300 см, а масса — 180 кг. Его ареал в XIX в. охватывал южное побережье Каспия, дельту Амударьи, затем низовья р. Тургая, по Сырдарье, горам Центрального Казахстана и рекам Южного Прибалхашья. Здесь он жил в обширных тростниковых займищах, которые чередуются с озерами, протоками и грядами песчаных бугров, поросших саксаулом, терескеном и другими кустарниками, а также в тугаях, где паслись кабаны и косули. Этот тигр не только наносил существенный вред копытным, но и нападал на людей (Слудский, 1966)
Под влиянием суеверного страха перед этим хищником во
многих странах Азии создавали особый культ тигра. Изображения этого зверя на пряжках часто встречаются в курганах. Особенно богаты изображениями тигров археологические находки из Павлодарского Прииртышья. Отсюда (у третьего отделения совхоза им. Жданова) найдена бронзовая литая пряжка племен Казахстана сакского времени, датируемая VII—-VI вв до н. э Художники древних племен Прииртышья изобразили нападение трех хищников на сайгака. Характерны оскаленные пасти, когтистые лапы и свернутые на конце кольцом хвосты. Тигр, пронзенный копьем всадника, изображен также на одной из поясных блях.
Лев — Panthera leo Linnaeus, 1758 (рис. 37).
Рис 37. Лев
По общим размерам тела и черепа лев сходен с тигром. Длина тела самцов около 170—180 см, длина хвоста — 70— 85 см и масса около 175, а львицы — до 125 кг. В плейстоцене и голоцене львы в Европе были распространены гораздо шире, чем в историческое время. Для СССР остатки львов указаны из значительного числа мест от Закавказья и Крыма до Ярославской и Пермской областей, Урала, Красноярска и Казахстана. Их изображения обнаружены на различных предметах. Например, фигурки львов украшали налобные ремни лошади (сакская культура, VII—III века до н. э. Центральный Казахстан); кирпичи зданий богатых домов (городище Коктума, Семиречье) и др
Снежный барс — Uncia uncia Schreder, 1776. Это тоже крупная кошка с длиной тела до 125 см и пушистым хвостом в 92 см длины. Шерсть дымчатого цвета с черными кольцеобразными пятнами. Снежный барс еще встречается в Северном Тянь-Шане, Джунгарии, Тарбагатае, Сауре и Южном Алтае. В минувшем столетии он обитал на хр. Каратау. Зооморфные ( Изображение фигуры животного или частей его тела.) мотивы V в. до н. э. можно встретить на золотых украшениях из кургана Иссык. Края одежды и головного убора «золотого человека» были украшены бляхами с изображением животного, похожего на барса в позе порывистого движения.
Степной сурок (байбак) Marmota cf. bobac. Этот сурок средних размеров с высоким выпуклым черепом. Длина тела в среднем — от 50 до 53 см, а масса — от 3 до 5 кг.
Костные остатки байбака в Казахстане найдены в верхне-антропогеновых отложениях: низовье р. Урала (выше с. Рубежки); на водоразделе в 4,5 км к северо-западу от МТФ Чкаловского района и на территории Зерендинского района Кокчетавской области; на трассе канала Иртыш—Караганда и по правому берегу р. Токрау, в 3 км выше от притока Ахмет-эспе Коунрадского района Карагандинской области.
Полуфоссильные остатки байбака происходят из археологических раскопок близ с. Наумовки, по р. Нуре (Целиноградская область). Возраст этого сурка, как установлено археологами, относится к концу первого тысячелетия.
В настоящее время байбак распространен в Уральской области у дер. Серебряково, в верховье р. Улькаяка и по северным отрогам Мугоджарских гор и почти по всей северной полосе Казахстана: в верховьях р. Тобола, по междуречью Тобола и Ишима, в верховьях р. Тургай, между Ишимом и оз. Кургальджин.
Обыкновенный (речной) бобр Castor fiber Linnaeus, 1758. Это самый крупный грызун Евразии, длина его туловища с головой достигает 80 см. Густой плотный мех от светло-бурой до черно-бурой окраски.
Впервые рассматриваемый бобр в Казахстане появился в позднем миоцене, о чем свидетельствуют его костные остатки из окр. г. Петропавловска Северо-Казахстанской области и г. Ермака Павлодарской области, позже в есекартканском и битекейском фаунистических комплексах, а также из нижнеплейстоценовых отложений Среднего Прииртышья (с. Желе-зинка Павлодарской области). Затем кости бобра обнаружены из отложений р. Эмбы, близ устья р. Темира, в районе устья р. Кушума и с. Мергеневского Уральской области. Имеется ряд указаний на остатки речного бобра из археологических памятников. Так, В. С. Бажановым был определен резец бобра, найденый в 1956 г. К. А. Акишевым на левом берегу Ишима у с. Соколовки Северо-Казахстанской области. Известен он из андроновской стоянки у с. Алексеевка, на левом берегу Тобола, выше г. Кустаная, а позднее — из бронзовой стоянки на р. Талды-Нуре Карагандинской области.
До XVIII в. речные бобры были распространены в бассейнах всех рек северного Прикасгшя, а также по рекам Тобол, Ишим, Иртыш. Встречались на горных речках Южного Алтая, в бассейне оз. Зайсан.
В Казахстане бобры не сооружали себе хаток из прутьев и веток, а селились в норах, вырытых в берегах рек, протоков и озер-стариц. В течение XIX в. бобры были истреблены, но в 60-х годах текущего столетия они вновь появились в небольшом количестве в бассейне р. Урала.
Желтая пеструшка Eolagurus luteus Eversmann, 1840. Небольшой зверек, сходный со слепушонкой, населял плейстоценовые степи, полупустыни и закрепленные песчаные пустыни от Румынии, юга европейской части СССР до Забайкалья. Длина 13—16,2 см, масса 60—139 г. Уши и хвост короткие, живет в норах. В прошлом столетии желтая пеструшка встречалась во всех пустынных районах Казахстана.
В лаборатории хранятся зубы и фрагменты нижних челюстей и отдельные кости посткраниального скелета этого грызуна, обнаруженные в среднеплейстоценовых отложениях поселков Ново-Покровки и Красного Ключа Семипалатинской области, а позднеплейстоценовые его остатки собраны по правому берегу р. Большой Алматинки, близ пос. Бурундай Алма-Атинской области, у пос. Магдалиновка Кокчетавской области и около г. Семипалатинска, а также (по Громову, 1957) многочисленные его остатки известны с низовьев р. Урала.
Полуфоссильные кости этого вида найдены на левом берегу р. Жассы, северо-западнее Байконура.
В настоящее время этот вид известен лишь в Зайсанской котловине главным образом по правобережью Черного Иртыша, реже — в песках Айгыркум.