Самой острой, болезненной оказалась национальная проблема. Первые же глотки свободы оживили прежние межэтнические обиды и старые счеты между народами, подавлявшиеся до того прессом тоталитарной власти. Обострилась национальная рознь на Северном Кавказе, в Закавказье и Средней Азии (там она иногда перерастала в кровавые столкновения); взрывались старые «мины» (заложенные произвольной перекройкой границ между республиками, сталинскими переселениями народов). Жители Прибалтики требовали признать незаконным присоединение Эстонии, Латвии и Литвы к СССР; в этих странах всё громче раздавались призывы к отделению от советской империи.
Представители других республик еще не ставили вопрос о выходе из СССР, но их выступления показывали, насколько по-разному они видят будущее Союза и цели перестройки, насколько различаются их проблемы и потребности.
СССР оказался на грани распада, последствия которого были малопредсказуемыми.
По Конституции СССР состоял из пятнадцати суверенных республик, но во многих из них были автономные республики и автономные области. Народы этих автономий готовы были потребовать суверенитета на другой же день после провозглашения независимости союзных республик (впоследствии именно это и происходило).
До 60 млн. человек в СССР жили за пределами «своих» национальных территорий. Аккуратно разделить страну так, чтобы каждый народ жил в собственном государстве, было совершенно невозможно; значит, любой раздел мог спровоцировать новые конфликты, вызвать неуправляемую цепную реакцию распада.
Наконец, экономика СССР, создававшаяся по единым планам из центра, представляла собой целостный организм. Многие предприятия были полными монополистами, и от их продукции зависела вся страна. Поэтому распад СССР грозил экономическими трудностями для всех.
Все мало-мальски реально мыслившие политики прекрасно сознавали, насколько опасен начавшийся процесс. Однако повернуть его вспять можно было лишь ценой отказа от реформ и возвращения к жесткой диктатуре. Многие готовы были эту цену заплатить. Ряд народных депутатов СССР объединились в депутатскую группу Союз под лозунгом сохранения империи любой ценой.
Однако победила другая политическая линия: продолжение демократизации и — одновременно — попытки сгладить, притормозить процесс распада (по возможности без применения силы). Это была стратегия «цивилизованного развода», в идеале рассчитанная на создание нового, действительно добровольного и равноправного объединения республик.