К 1964 г. недовольство деятельностью Хрущева стало в стране едва ли не всеобщим.
Ряд высших руководителей партии, правительства, армии и госбезопасности решились отстранить Хрущева от власти. Их поддержали в этом почти все руководители регионов. На октябрьском (1964 г.) пленуме ЦК КПСС Хрущева сместили с поста первого секретаря ЦК партии. Почувствовав безнадежность своего положения, Хрущев бороться за власть не стал и подписал заявление об уходе на пенсию «по состоянию здоровья». Новым первым секретарем был избран Леонид Брежнев.
Эпоха управленческих реформ, кадровых перетрясок, державших в напряжении всё чиновничество страны, закончилась. На место совнархозов вновь пришли отраслевые министерства, из Устава партии было исключено внесенное при Хрущеве правило об обязательной периодической смене руководящих кадров (в первые пять лет после Хрущева сменилось втрое меньше партийных работников, чем за предыдущее пятилетие). Кадровые перестановки в высших эшелонах власти практически прекратились, и единственной причиной изменений в их составе стала смерть руководителей.
Хрущевский курс на «развернутое строительство коммунизма» был прекращен. Брежневское руководство в 1967 г. провозгласило, что в СССР уже построен «развитой социализм» и дальше остается лишь постепенно совершенствовать его, исправляя «отдельные недостатки». Это теоретическое новшество служило обоснованием сугубо консервативной политики, исключавшей какие-либо серьезные реформы и направленной только на сохранение основных «завоеваний социализма».
Главным из этих «завоеваний» стало укрепление власти партийно-чиновничьей элиты страны — номенклатуры. (Номенклатурой изначально назывались списки должностей, назначение на которые контролировалось руководящими партийными органами разных уровней; существовала номенклатура ЦК КПСС, обкомов КПСС и т.д.; затем слово номенклатура стали использовать для обозначения слоя партийно-государственных чиновников.)
«Шестеренки» бюрократической машины, таким образом, добились значительной независимости от самой этой машины и фактически подчинили ее своим целям. Оставаясь формально не более чем «слугами народа», номенклатурные чиновники получили в брежневские годы почти неограниченные возможности распоряжения «общенародной собственностью».
Главным девизом застойных лет стала «спокойная жизнь» — своего рода синица в руках вместо прежнего журавля в небе — коммунизма. Добившись спокойной жизни для себя, номенклатурная элита была обязана обеспечить ее и остальному народу. Призывы к жертвам во имя светлого будущего в этой ситуации были уже как-то неуместны, и партия официально провозглашала своей главной целью «удовлетворение растущих потребностей народа».
Между населением и властью сложился своего рода негласный договор: население «не лезет в политику», а руководство обеспечивает «растущее благосостояние».