Нам кажется, что любой человек, прочитавший два первые раздела этой книги, сделает вполне естественный вывод, что пищевые и энергетические ресурсы Земли очень велики и страдания широчайших народных масс от нищеты и голода на обширных пространствах ее континентов отнюдь не являются следствием исчерпанности природных ресурсов.
Тем не менее трудно представить себе все ужасы и последствия голода и нищеты. Дадим лишь два примера: в Китае в XIX в. умерло от голода 100 млн человек, в Индии за последние 30 лет XIX в. — 20 млн. Подобные трагические факты еще не стали достоянием истории: и в наше время голод или длительное недоедание держат в своих тисках сотни миллионов людей. Подсчеты ФАО ООН 1960 г., касающиеся 80% населения Земли, показали, что только 21% людей получает ежесуточно более 2700 ккал, 19%—2200—2700 и 59,4%—менее 2200 ккал. По отдельным же странам средняя суточная калорийность пищи еще ниже. В 1960/61 г. в Индии она составляла 1860, на Филиппинах— 1950, на Цейлоне — 2150, в Венесуэле — 2300, в Японии — 2240 ккал. Надо учесть, конечно, и то, что здесь указана средняя суточная калорийность пищи: беднейшая же часть населения имеет еще более низкие .пищевые нормы.
Неудовлетворительно питание значительной части человечества и в отношении качества пищи. Согласно данным ФАО, в дневную пищевую норму человека должно входить не менее 30 г животного белка, однако их же обследования показали, что более 30 г животного белка
в сутки получает лишь 19,5% обследованных людей, 15— 30 г— 19,8% и менее 15 г—60,7%. Там, где питание недостаточно, почти всегда свирепствуют болезни, а медицинская помощь в большинстве стран капитализма и особенно в странах, недавно ставших на путь промышленного развития, находится на низком уровне. Например, в Иране один врач приходится на 12 тысяч жителей, в Ньясаленде — на 33 тысячи, в Нигерии — на 96 тысяч. Подсчитано, что в развивающихся странах 150 млн человек не имеют жилья. Это относится не только к экономически отсталым странам мира, но и к странам Западной Европы. Например, в Испании число бездомных достигает 1,2 млн.
Далеко не удовлетворительно материальное положение значительной части трудящихся и в индустриально развитых капиталистических странах.
Чем же объяснить все это? Почему среди изобилия нашей планеты, при уже столь высоком уровне развития науки и техники, во многих даже самых богатых странах миллионы людей не имеют нужного количества пищи, не имеют работы, не имеют нормального жилища? Основной причиной всех этих бедствий является капитализм.
Законы и непримиримые противоречия этого способа производства и распределения материальных жизненных средств с предельной глубиной вскрыл Карл Маркс. Марксизм-ленинизм доказал, что в капиталистическом мире, в мире огромного скопления богатств, которые рабочий класс создает капиталу, сам их создатель служит лишь воплощением особого товара — рабочей силы, а присвоение классом капиталистов результатов неоплаченного труда этого особого товара и есть источник гигантского накопления капитала. Это положение с особой четкостью проявляется при современном капитализме, когда, как это показал В. И. Ленин, фактическим хозяином и распорядителем в экономике и политике стала горстка монополий-гигантов. Их цель и движущий мотив — неутолимая жажда обогащения за счет эксплуатации рабочего класса и других широчайших масс трудового народа не только в своей стране, но и в любой части света, куда дотягиваются щупальца империализма.
И как бы ни была богата та или иная капиталистическая страна, это не избавляет широкие трудящиеся массы от лишений и бедности. Возьмем для примера цитадель современного капитализма — США.
В 1962 г. там вышла книга с заглавием, говорящим само за себя — «Бедность и лишения в США. Тяжелое положение двух пятых нации» («Poverty and Deprivation in the USA. The Phligt of Two-Fifts of a Nation». Washington, 1962). Издатель этой книги необычен: ее выпустило в свет общество, именующее себя «Конференцией экономического прогресса». Авторы книги— крупные юристы, экономисты, бизнесмены, профсоюзные лидеры; в числе последних и такие отъявленные сторонники «американского образа жизни», как Мини, Рейтер и др. Издание книги возглавил Кайзерлинг, бывший председатель Совета экономических консультантов при президенте Трумене. Рассмотрим отдельные положения указанной книги, написанной столь необычной плеядой авторов.
Министерство труда США определило среднегодовой доход в 6 тыс. долл, в год «скромным, но достаточным» для бюджета семьи. Кайзерлинг и его коллеги относят семьи, имеющие доход до 4 тыс. долл., к нищенствующим слоям населения США, а семьи с бюджетом от 4 до 6 тыс. долл. — к семьям, живущим в лишениях. Авторы книги считают, что для достижения средней обеспеченности семьи необходимо иметь годовой доход, равный примерно 7, а высокой обеспеченности — свыше 15 тыс. долл. Отсюда авторы устанавливают, что в 1960 г. 10,5 млн семей (в среднем 3,3 члена) и 4 млн одиноких мужчин и женщин (всего 38 млн человек) жили в нищете. Еще 10,3 млн семей (в среднем 3,6 члена) и более 2 млн одиноких,— а всего 39 млн человек — жили, испытывая нужду и лишения. Эти две группы населения составляют 77 млн, или 42,8%, американцев; к ним же относятся семьи, живущие в условиях крайней нищеты (годовой доход менее 2 тыс. долл.), и одинокие с доходом 1 тыс. долл. Число таких семей составляет 3,3 млн (7,3% всех семей США), число одиноких— 1,8 млн; последнее число равно числу американцев, живущих в условиях высокой обеспеченности.
Как утверждают авторы, с 1929 по 1960 г. число американцев, живущих в нищете, снизилось на 19%, т. е. в среднем оно снижалось примерно на 0,6% в год. Реальный доход на душу населения в США за эти же годы возрос на 76,6%, т. е. примерно на 2% в год. (Здесь мы уточним, что данные о снижении процента нищеты относятся главным образом к тем годам, когда развитие экономики США подстегивалось второй мировой войной и войной в Корее.) На основании вышесказанного авторы рассматриваемой книги приходят к такому весьма примечательному выводу: «Слишком незначительная часть наших экономических успехов приходится на долю тех, кто больше всех в этом нуждается».
К наиболее бедствующим слоям населения авторы относят рабочих низшей квалификации, безработных и сельскохозяйственных рабочих; например, среднегодовая заработная плата кочующих сельскохозяйственных рабочих в 1959 г. составила для мужчин 1025 долл., а для женщин —446 долл. В исключительно тяжелом положении находятся престарелые. В 1960 г. из 6,2 млн американских семей, в которых глава семьи имел возраст 65 лет и более, около 2,3 млн жили в условиях нужды, а 1,3 млн — в условиях крайней нищеты. Авторы прямо указывают, что такое положение объясняется скудностью правительственной системы социального обеспечения трудящихся, достигших возраста нетрудоспособности. Так, в ноябре 1961 г. ежегодный размер пособия уволенным по старости рабочим не превышал 900 долл.
Весьма показательна структура беднейшего населения США по расовому признаку: в 1960 г. 60% всех небелых семей пребывало в бедности (среди белых семей бедствовало 28,5%), причем 32% всего небелого населения (11% для белого населения) находилось в условиях крайней нищеты.
Полуголодное состояние весьма заметно сказывается на здоровье беднейшего населения США. Так, в 1958 г. число полностью и частично нетрудоспособных людей в семьях с годовым доходом до 2 тыс. долл, было в четыре раза большим, чем в семьях, имеющих доход свыше 7 тыс. долл. К этому следует добавить влияние жилищных условий. «Нищета и лишения являются причиной того, что миллионы людей все еще живут в городских и сельских трущобах, потому что они не зарабатывают достаточно, чтобы жить лучше»,— читаем мы в рассматриваемой книге. Данные, которые приводят авторы, показывают зловещую роль трущоб — рассадников различных заболеваний, преступности и социальной деградации — в жизни десятков миллионов американских бедняков. Так, в Нью-Орлеане 44% больных туберкулезом поставляют трущобы, занимающие 25% жилой площади города. В трущобах Нью-Йорка заболеваемость туберкулезом и детская смертность на 2,7% выше, чем в других районах города, а случаи заболевания заразными болезнями среди детей — в 2,5 раза.
Книга, о которой мы здесь говорили, далеко не единственная. Той же теме посвящен и труд Колко — американского социолога, экономиста, преподавателя привилегированного Гарвардского университета. Эта книга также, как и предыдущая, носит недвусмысленное название: «Богатство и власть в Америке. Анализ социального класса, дохода и его распределения» (G. К оlк о Welth and Power in America. An Analysis of Social Klass and Distribution. N. Y., 1962). Автор разоблачает мифы о создании в США «почти бесклассового общества в области потребления товаров», о достижении «изобилия для многих, а не для узкого круга лиц», о подрыве власти крупных монополий и установления такой «экономической демократии», при которой «интересы руководителей корпораций не находятся в противоречии с общественными интересами».
Колко доказывает, что «теория выравнивания доходов не соответствует фактам» и «распределение доходов и богатств в США в настоящее время не изменилось сколько-нибудь существенно по сравнению с 1939 г. или даже с 1910 г.». В современных Соединенных Штатах Америки, как и прежде, на долю 10% населения с высоким доходом приходится 1/3 общей суммы личных доходов. Сумма же доходов беднейших 10% населения в 1910 г. была в 10 раз меньше, а в 1959 г. — в 30 раз меньше суммы доходов такой же по численности богатейшей группы населения. Половина низко обеспеченного населения США получает суммарно меньший личный доход, чем богатейшие 10% населения.
Данные об акционерном капитале, приводимые и Колко и Кайзерлингом, развенчивают в прах миф о «народном капитализме», «народных акциях» и т. п. Они свидетельствуют, что в 1937—1939 гг. 4% владельцев держали 64,9% акций крупнейших корпораций, а в 1951 г уже в два раза меньшее число владельцев сосредоточило в своих руках 58% акций.
К исследованиям, показывающим поляризацию богатства и нищеты в США, относится и книга Харрингтона — «Другая Америка. Нищета в Соединенных Штатах» (М. Харрингтон. Другая Америка. Нищета в Соединенных Штатах. ИЛ, М., 1963. (М Harington. The Other America. Poverty in the United States. N. Y., 1962). Харрингтон — буржуазно-либеральный журналист, многие годы проработавший в католических благотворительных учреждениях и организациях социального обеспечения. Он подолгу жил в трущобах Нью-Йорка и других городов США, среди рабочих, безработных, престарелых пенсионеров и других категорий трудового люда, из которого капиталистическое производство, как во времена Маркса и Энгельса, так и теперь, высасывает все жизненные соки и силы, а затем отбрасывает их на дно нищеты.
Книга Харрингтона при всех имеющихся в ней противоречиях, при всей ее непоследовательности полностью это подтверждает. На основе своих личных наблюдений и большого фактического материала — данных официальной и профсоюзной статистики, свидетельств и заключений видных американских буржуазных исследователей — Харрингтон показывает потрясающую картину прозябания миллионов граждан США, обитателей «Другой Америки», показывает мир пауперов — жертв капиталистической цивилизации, тщательно маскируемый атрибутами «государства всеобщего благоденствия» и внешними прикрасами «американского образа жизни».
Харрингтон не без основания говорит о «культуре нищеты». Как правильно замечает И. Ю. Иванов в своем предисловии к русскому переводу этой книги, Харрингтон вкладывает в это понятие большое содержание: культура нищеты — это «совокупность условий, порождающих нищету, тот образ жизни, который ведут бедняки, их психологию и окружающую обстановку и т. п.» Именно наличие «культуры, нищеты» заранее определяет тот заколдованный круг, из которого не могут вырваться бедняки. «Они не могут обеспечить себе прожиточный минимум, так как они заняты лишь на низкооплачиваемых видах работы; они не могут получить иную работу, потому что не имеют образования; но они не могут получить образования, потому что они слишком бедны для этого».
Исходя из этого, Харрингтон относит к обитателям «Другой Америки» 40—50 млн своих сограждан. Он описывает весьма характерные особенности их положения, что свидетельствует об интеллектуальной честности автора. Он пишет: «Они бедствовали. Они бедствуют и по сей день. Разумеется, эта «Другая Америка» бедна не в том смысле, в каком мы говорим об отсталых странах, где миллионы людей рады сухой корке как спасению от голодной смерти. Наша страна избежала таких крайностей. Но это не меняет того факта, что десятки миллионов американцев в наши дни искалечены физически и духовно, живя в условиях, не отвечающих требованиям человеческого достоинства. Если эти люди не голодают в буквальном смысле слова, то питаются они все же впроголодь, причем могут быть даже тучными от грубой пищи. Они живут в плохих жилищных условиях, лишены образования и медицинской помощи».
Харрингтон разоблачает миф, «с помощью которого пытаются преуменьшить размеры нищеты в американском обществе». Он, в частности, отвергает распространенную «довольно странную теорию, согласно которой бедняками являются лишь представители сельскохозяйственного и цветного населения». Точно так же Харрингтон отвергает версию о том, что нищета существует где-то на «окраинах» нации, что она связана лишь с районами отсталости и что технический прогресс сам по себе уничтожит эту нищету.
Убедительными фактами Харрингтон доказывает, что все эти версии ничего общего не имеют с действительностью. По подсчетам американского буржуазного профессора Лэмпмэна, в категорию низко оплачиваемых входят по крайней мере 32 млн американцев. Харрингтон соглашается с этим, но подчеркивает, что, как это признает и сам Лэмпмэн, в это число надо включить и множество многодетных семей, «находящихся буквально на грани нищеты». Среди указанных 32 млн бедняков людей старше 65 лет имеется 8 млн. К цветному населению из этих 32 млн относится 6,4 млн, или 20%, всех обитателей «Другой Америки».
Что касается престарелых, к которым статистика относит лиц, достигших 65 лет, то их бедствия начинаются значительно раньше этого возраста. Харрингтон категорически утверждает, что «с точки зрения возможности получить работу в промышленности старость начинается где-то между 40 и 50 годами». Не оставляет он иллюзий и о положении молодежи. По данным того же Лэмпмэна, молодежь по сравнению со стариками составляет еще большую прослойку «мира нищеты». К этой группе Лэмпмэн относит 11 млн человек; иначе говоря, более 1/3 населения этого мира. «Значение этих фактов трудно переоценить,— пишет с горечью Харрингтон.— Среди престарелых много людей, ставших бедняками после того, как они всю жизнь работали и имели вполне приличный достаток. Это особая трагедия… Что касается детей бедняков, все идет к тому, что они станут родителями следующего поколения мира нищеты».