С началом этого периода связан следующий этап в эволюции ислама на территории Казахстана. Следует сразу оговориться, что политика Советской власти в отношении ислама проводилась в рамках общей политики в отношении религии. Кроме того, все концептуальные положения этой политики разрабатывались центральным правительством в Москве и направлялись в республики. Соответственно, дублировались все решения о создании государственных структур по вопросам религии.
Действительно, на середину 20-х годов приходится пик религиозного оживления. Судя по архивным документам, мусульманские учреждения действовали почти во всех областях Казахстана и объединяли служителей культа разных национальностей: казахов, уйгур, дунган, узбеков, татар. На долю казахов, как и прежде, приходилось около 90% верующих и духовенства. К 1924 г. в республике насчитывалось несколько десятков религиозных школ, действовало мусульманское судопроизводство, строились мечети, отмечалось возрождение суфийской практики: у некоторых ишанов — глав суфийских братств, число мюридов доходило до 500-800 (20. Преодолевая религиозное влияние ислама. Сборник документов и материалов. Алма-Ата. 1990. с. 89, 97, 98).
Но религиозная активность, как и в досоветский период, была неодинаковой в различных частях Казахстана. Так, на юге ярко проявлялось стремление развивать исламские институты, вплоть до возврата вакуфов духовенству. На севере же республики уровень исламизации был значительно ниже: духовные школы насчитывались единицами, мусульманское судопроизводство вообще не существовало.
Казахское духовенство, ранее распыленное, после 1923 г. вошло в ведение Центрального духовного управления мусульман внутренней России и Сибири с центром в г. Уфе. Широкое распространение получила практика массовых сборов пожертвований от населения: закята, садаки и других. Собранные суммы распространялись как среди официального духовенства, так и среди тех, кто удовлетворял духовные запросы в сфере “народного ислама”, ишанов, мюридов, дервишей (дувана) и других.
Примечательным фактом первого десятилетия советской власти стала благотворительность мусульманской общины, особенно в южных областях, в оказании финансовой помощи новым адресатам: местным органам власти, профсоюзам, комсомолу и т.п. Это свидетельствовало о том, что новые идеи и порядки, вводимые новой властью, в том числе идея отделения религии от государства, еще не укоренились в обществе, остававшемся по своей сути, патриархальным. Сохранение традиционной системы социальных связей сказывалось, таким образом, и на характере взаимоотношений представителей новых структур власти с остальным населением.
Активность “исламского фактора” стала внушать серьезные опасения властям, как казалось, терявшим идеологическое влияние в массах. Соответственно, государственная политика по отношению к исламу приобретает более жесткий характер. Так, в 1926 г. появился документ, названный “Тезисы по антирелигиозной пропаганде мусульман КССР”. В нем, в частности, отмечалось, что происходит рост активности ислама и мусульманского духовенства. Одновременно указывалось, что “остатки шаманизма сливаясь с исламом, занимают значительное место в религиозных представлениях, выражающихся в обращении к умершим…” (21. Архив Президента РК, (АП РК) Ф. 141, оп. 1, дело 980, л. 103.).
Соответственно, предписывалось принять надлежащие “меры” по пресечению религиозной активности, а именно: “разоблачать ислам как орудие классового порабощения, прислужника байства” среди которых важным средством объявлялась антирелигиозная пропаганда на всех уровнях (22. ЦГА РК. Ф. 81, оп. 4, д. 15, с.102.). Начиная с 1926 г., впервые в официальных документах появляется тезис об “антисоветском характере” мусульманства, а с 1927 г. речь идет уже не столько об “антирелигиозной агитации и пропаганде”, сколько о “мерах борьбы с исламом”, которому придается статус “классового врага трудящихся”. Вводится антирелигиозная пропаганда в школах, и в 1929 г. специальным постановлением было запрещено преподавание ислама на любом уровне. Произошли изменения и в организационной структуре мусульманской общины. Были упразднены местные мусульманские административные структуры, мусульманская община в лице ее представительного органа казиата, перешла в 1941 г. в ведение созданного в том же г.
Духовного управления мусульман Средней Азии и Казахстана (САДУМ) с центром в Ташкенте. В последующий период, вплоть до середины 80-х годов в результате государственной политики атеизации общества были окончательно преданы забвению принципы религиозной свободы. Существовавшие официальные структуры мусульманского духовенства находились под государственным контролем и представляли собой один из элементов сложившейся в стране административно-бюрократической системы. Анализ имеющихся документов позволяет сделать некоторые выводы, а именно: количество мечетей и мусульманских священнослужителей, начиная с 50-х годов по конец 80-х варьировалось от 20 до 29, количество зарегистрированных священнослужителей – с 25 до 59, включая имамов, муэдзинов, мулл. Как следует из документов: “к 1961 г. прекратилось строительство культовых зданий, доходы от мечетей сократились, атеистическая пропаганда улучшилась” (23. ЦГА РК. Ф.1711, оп.1, д.89, л. 43.). Изредка официальные документы фиксировали национальную принадлежность мусульманских священнослужителей. Можно судить, что большинство из них были казахи. Например, из 25 имамов в 1960 г. было казахов — 21, узбеков — 3, татар — 1. В 1946 г. из 17 человек, подавших заявление на религиозную учебу в медресе в Бухаре, казахи составили 11, татары — 3, дунгане – 1, уйгуры – 1 (реэмигрант из Китая) (24. ЦГА РК. Ф.2079, оп.1, д.238, л.100).
Таким образом, религия, включая ислам, фактически оказалась под гласным и негласным контролем властей, и вмешательство государства в религиозную жизнь стало абсолютным.
Октябрьская революция 1917 г. сильно подорвала устои ислама. За годы Советской власти у казахов, как и у многих других народов бывшего Советского Союза, произошла решительная и нередко насильственная ломка многовековых, чисто патриархальных устоев, определявших образ жизни многих народов. Изменившийся образ жизни казахов способствовал размыванию религиозных традиций и формированию атеистического мировоззрения большинства казахского населения. Однако, загнанные в рамки семейно-бытовой жизни, религиозные представления и обряды продолжали жить в казахском обществе (Мустафина Р.М. Бытовой ислам в Казахстане // Обычаи и обряды Казахов в прошлом и настоящем. Сборник статей. Алматы: НИЦ «Ғылым», 2001.С. 30).